Отчет похода на хребет Маньпупунер.
(по материалам полевых дневников Хиллера Сергея и Силантьева Данила).

Желание странствовать – не профессия, а склонность души. Она или есть, или нет. У кого есть, тот уже ничего изменить не может. У кого нет, тому и незачем.
Олег Куваев.



Необходимое предисловие.
Любое путешествие начинается с мечты… Эта история началась в двух точках по разные стороны Уральского хребта, в Екатеринбурге и Березниках . Пусть не одновременно, но в умах некоторых тамошних туристов появилась мысль о путешествии к Болванам. Постепенно она переродилась в страстное желание, а то, в свою очередь, в уверенность: поход состоится при любом раскладе, и никакие трудности не смогут этому помешать. Когда решение принято, все остальное становится проще. Однако различным обстоятельствам почти удалось нарушить это. В 16-ый общий вагон поезда №237 “Свердловск - Приобье”, на вокзале города Екатеринбурга, отдельно друг от друга, погрузились две группы по три человека, лишь краем глаза отметив присутствие попутчиков в вагоне. И поезд тронулся на север...



6 августа. Понедельник. День 1-й.
Вчерашний и сегодняшний дни вышли достаточно напряженными. Начать надо с того, что ровно за сутки до отъезда, наша группа полностью развалилась, оставив среди обломков только троих: меня, Данила и Кирилла. Просчитав ситуацию, решили, не меняя уже купленных билетов, двинуть на Конжак, – просто отдохнуть, подюльферять, полазить по скалам, без всяких спортивных целей. Продуктов взяли дней на 12.
В поезде наткнулись на троих парней из Березников, идущих на Пупы, и, недолго думая, присоединились к ним. В их планах был 15-дневный поход с началом и концом в Вижае. Отличное снаряжение сочеталось у них с экстремальной раскладкой продуктов.
В 9.00 вылезли из поезда на платформу, прибыли в Ивдель на маленький вокзальчик. Водила с бортовым “Уралом” встретил нас прямо на нем. Как мы и рассчитывали, до брода на р. Ауспии, он запросил 2600 руб. Перед отъездом с ивдельского вокзала я с Кириллом отправил домой письма с изменившимся маршрутом.
В этом же поезде на север ехала большая группа сплавщиков из Каменск-Уральского, которым для сплава по Ниолсу и Вишере необходимо было заброситься до р. Тошемка, – следовательно, стоимость машины раскидывалась уже на 17 человек и с нас вышло по 200 рублей с носа.
Дорога до бывшего спецпоселения Ушма совсем разбитая. Километров 100 ехали четыре часа. За исключением разрушенных мостов после поселка Ушма, дорога хорошая. По некоторым из них страшно идти даже пешком, не то, что ехать на тяжелом грузовике. Наш шофер оказался не только мастером переезда таких мостов, но и порядочной сволочью. Успешно выгрузив каменцев, он, не доехав до Ауспии 7 километров, остановил машину на развилке дороги и потребовал с нас доплаты в 250 руб. Забаллотировав предложение Мишки набить ему харю (нам ведь еще выбрасываться), пошли пешком. За такие деньги трястись в кузове нам порядком надоело. Одели на себя рюкзаки и пошли отмерять километры по Уральским просторам.
Буквально через час встретили небольшую группу из Лысьвы (первые ласточки), тащившие свои плавсредства на самодельной тележке. По их словам, под перевалом Дятлова находится до сотни человек.
Не глубокую речку Ауспию форсировали челночным методом: Данил в роли челнока таскал болотники Кирилла туда сюда, т.к. у березниковцев сапог нет, а я набрал в свои обычные резиновые сапоги самостоятельно. Вылив и отжав воду, двинулись вверх по течению реки по тропе вдоль самого берега. Прошли два перехода (переход – 50 минут идем, 10 минут отдыхаем) и встали на ночевку.
« -Ни фига ты шмоток понавешал Миша. - Ну а как, как по-другому. - Ну что? Начинаем? - Сейчас подожди. Начинай! - В общем, сегодня у нас уже, кокой? Третий день, не считая дороги. Сегодня первый день, начали его часа в четыре. Вот. И дошли до Ауспии, пересекли Ауспию, и сделали два перехода и встали на ночевку. Шел дождь, все были мокрые. Вот. …Да. ...В тоске, в тоске… - Тропы как таковой нет, она то появляется, то исчезает. …Ну, все. До связи! », – это были первые слова, записанные на Женькин диктофон.
Тропинка, едва обозначенная в буреломе, тяжелые рюкзаки (значительно тяжелее, чем у березниковцев), а также небольшой дождь обеспечили нам хороший крепкий сон.



7 августа. Вторник. День 2-й.
Утром встали в 7.00, поели, собрались и в 9.00 двинулись дальше. Еще вчера вечером до нас дошло, что тропу мы выбрали не ту. От брода надо было идти по нормальной дороге, а не шпарить вдоль берега. Утром, в поисках тропы, мы сразу пошли на север, – быстро потеряв темп и плутанув, снова вышли к Ауспии. Лес трудно проходимый (буреломы, болото, ручьи, поваленные деревья).
Попробовали идти прямо по руслу реки, но ледяная вода и встречное течение быстро охладили наш пыл, и мы выползли на сушу уже через 100 метров. Данил с Кириллом в своих болотниках «промокли» относительно не много. Зато я постоянно задираю ноги назад и вверх, выливая воду из своих сапог, икры сводит судорогой. Остальные просто плюнули на свои и без того мокрые ботинки.
« - Пока все. - Нет не все! Короче! Ноги у всех вспрели. - Не, мы можем гордиться званием почетных подводников, поскольку форсировали Ауспию десять раз. - Ходили по Ауспии, заморозили там ноги, и не только, причем промокли до самых трусов…».
Только километра через два встретили рыбаков, которые популярно нам объяснили, как выйти на “оленью” тропу: “ - Через километр будет охеренный завал на реке, после него на правом берегу сразу будет тропа.” Тропу нашли быстро и двинулись по ней очень даже резво.
“Оленья” тропа набита так, будто по ней сегодня стадо прошло, стадо туристов, а не оленей. Мишка и я задаем хороший темп, Данил немного халявит, а трое остальных сильно отстают, но упущенное в плутаниях время надо восполнять. Тропа проходит через сосновый бор, многочисленные ручьи, черничники, кедрачи, болотца. Слева то появляется, то исчезает холодный блеск Ауспии, постоянно слышится журчание воды. Класная тропа, не тропа, а прямо беговая трасса! Я слежу за временем переходов, через каждые 50 минут останавливаемся, и Женька громко командует: ”- Пастись!!!” Десять минут мы едим чернику и идем дальше.
В 14.00 встали на обед, поели, Антон половил в Ауспии рыбу - не клевало. В 16.00 с облегченными рюкзаками и приятно загруженными желудками помчались дальше по тропе. Переход за переходом, а перевала все нет и нет. Только в 22.00 вышли к подножию перевала Игоря Дятлова, где уже стоял лагерь команды из Лысьвы (Лысьва–2). Лишь шоколадка-бонус дает нам силы расположиться на ночь. Быстро поставили палатки и сварили поесть, в первом часу ночи уже спали.
Лысьвенцы (28 человек, от 8-го класса до младших курсов институтов) во главе с Михалычем, идущим на Пупы в 19(!!!!!) раз, выезжают обратно 24-го августа, и мы решили присоединится к ним, т.к. за ними к броду на Ауспию приедет машина. В честь этого угостили Михалыча спиртом, но последний, кажется, не пошел ему на пользу.
Откладывание выброски на 24-е сильно ослабило наш рацион.


8 августа. Среда. День 3-й.
Утром дежурил я, кое-как сварил пшенную кашу (плохо горел костер), поели, начали собираться. Собирались крайне долго: сказались последствия вчерашнего рывка. Почти полностью собрались, но - не идем. Выползший из палатки Михалыч, заявил: « – Погода плохая, в горах туман и делать там сегодня нечего, и к обеду вряд ли разгонит, а там уже и смысла нет трогаться», - после чего подошел к нам, чтобы опохмелиться.
Погода действительно не блеск и мы занялись совмещением рационов и устройством закладки. Женька оказался настоящим приверженцем легких рюкзаков, он не только высверлил здоровенную дыру в ручке своей железной ложки, но и до хрипоты спорит о каждых ста граммах не оставленных в закладке. Под впечатлением вчерашней гонки мы, кажется, попали под его влияние. После обеда распогодилось, и мы решили сбегать на перевал Игоря Дятлова и Холатчахль . Женька, утомленный спорами и тоником , остался в лагере.
За 30 минут поднялись на перевал. В феврале 1959 года здесь при не выясненных обстоятельствах погибли девять туристов из Уральского политехнического института. На перевале располагается камень-останец, на котором стоит металлическая стела. Все разговоры только о погибших туристах, обсуждаются версии гибели, строятся догадки. Вот и памятная доска, покрытая налетом ржавчины. « Под этим перевалом вьюжной ночью 2 февраля 1959 года погибли туристы УПИ Дятлов И., Колмогорова З., Дорошенко Ю., Слободин Р., Кривонищенко Ю., Колеватов А., Дубинина Л., Тибо-Бриньоль Н., Золотарев С. Памяти ушедших и не вернувшихся назвали мы этот перевал имени группы Дятлова. Их было 9 ».
…Разговоры смолкают.
У памятного останца расположились пятеро туристов из г. Каменск-Уральского возвращающихся с Торрепорреиза . Они подробно прокомментировали нам маршрут, указав перевалы пригодные для ночевок, лагеря геологов («злых»- где только кормят, и «добрых», где и кормят, и наливают), проходимые склоны. Попрощавшись с ними, пробуем восстановить картину давней трагедии и, убедившись в нехватке информации, по курумнику взбираемся на Холатчахль (1096 м.).
Гора Халатчахль с мансийского переводится как «Гора мертвецов», по легенде, во время всемирного потопа на ней погибло девять манси. Плоская невыразительная вершина, по периметру которой стоят девять невысоких останцев. Эта «самая мрачная гора Урала» ни чем не отличается от окружающего великолепия каменных пейзажей.
На обратном пути, на склоне набрали грибов и спустились с горы в лагерь, - Женька спал. Небольшой конфликт между Мишкой и Женькой по поводу снабжения руководства лысьвенцев спиртом выигрывает Мишка, и весь оставшийся спирт убирается подальше. Вечером приготовили грибы с пюре и тоником - просто божественно!
« …У меня сегодня хорошо ноги отдохнули, после вчерашнего. А завтра у меня ноги отдохнуть еще лучше – завтра пойдем! Завтра стартуем часов в семь, в восемь. Так вот. Ну, как встанем. Планируем встать очень рано. Вот. Распинать команду соседнюю из Лысьвы и тихонечко, тихонечко со скоростью километров семьдесят в день стартануть. Ну, все, до связи…» - хвалиться Женька. Вечером я посидел возле костра вместе с Лысьвой, пели песни и травили походные байки. Уж очень мне понравилась одна их песня, которую и переписал себе в дневник:

Не успеет во поле высохнуть роса,
Мы идем нагружено, выпучив глаза.
Нас с тобою манит ликующий простор,
А дорожка вьется тропинкой между гор.
Мысли плотоядные вьются в голове,
Жареная курица ночью снится мне.
Жрать тушенку с кашею – ну нету больше сил.
Но кто же мне в палатке на морду наступил.

Лагерь спит натруженный – тишь и благодать,
Целый день пытались мы - инструктора догнать.
Мокрые как курицы шли под рюкзаком,
Ночью в речке моемся, а водку пьем потом.
Мысли банно-ванные вьются в голове,
Сауна пахучая ночью снится мне,
Был там душ сверкающий, туалет там был.
Но кто же мне в палатке на морду наступил.

Лагерь спит натруженный – тишина вокруг,
По ночам комарики сон наш стерегут.
Спать в палатке весело, но только давит грудь,
Сидя в бочке вроде бы – просторнее чуть-чуть.
Мысли сексуальные вьются в голове,
Женщины (Мужики) раздетые ночью снятся мне.
Спать всю ночь с одетыми - ну нету больше сил.
Но кто же мне в палатке на морду наступил.

9 августа. Четверг. День 4-й.
Утром встали в 7.00, позавтракали и вышли вслед за Лысьвой.
« …Минут через десять выходим. Сейчас будем Лысьвенцев догонять. Наседаем на хвост Лысьве. У них тяжелые рюкзаки, мы их быстро догоним!…». Нагнали их уже на перевале Дятлова, снова постояли у памятной доски. С перевала взяли на С-З, и, не теряя высоты, прошли по северному склону Холатчахля. Лысьвенцы страшно растягиваются: двигаясь с передовой группой, последних - мы даже не видели.
Идти траверсом по хребту одно удовольствие, даже курумы не портят настроения. На привалах чувствуется холодный северный ветер. Хребта, как осевой линии, нет. Горы хаотично раскиданы какими-то подковками. Здесь царство горной тундры: голые склоны, замшелые камни, поля из карликовой березы и ягеля. Как скелеты, торчат низкорослые сухие елочки.
Около 13.00 начали спуск в урочище Поритайтсори, вдоль ручья Снежный, бегущего в живописной долине урочища. В его истоке располагается снежник и красивейший водопад метров 7 высоты. Чем дальше вниз в урочище, тем больше черники, золотого корня, шнит-лука и прочей полезной травки.
На обед встали у ручья в лагере группы из Нытвы (22 человека). У них девчонка 12 лет упала с рюкзаком и повредила колено, поэтому они не могут двигаться дальше. Осмотрев, коленку я пришел к заключению: ушиб, повреждение связок коленного сустава с возможным гемартрозом. Посоветовал полный покой и снабдил больную упаковкой таблеток обезболивающего.
После обеда, как только мы закончили укладку рюкзаков, подошли последние лысьвенцы. Среди них есть хитрые ребята, которые, помимо общественной нагрузки, несут запас консервов на продажу своим же в конце похода. Понять, почему их не разгрузили руководители в приказном порядке, нам не удалось.
В 19.00 перед Отортеном и спуском в долину истока р. Лозьвы, мы решили отделиться от своих попутчиков. Михалыч планировал на ночевку встать в долине р. Лозьвы под Отортеном, ближе к перевалу. Почувствовав в себе достаточно сил, мы решили выйти к кромке леса у реки, оставить рюки и совершить вечернее восхождение к озеру Лунтхусаптур и подняться на вершину Отортена (1234 м). Миша остался в лагере.
Манси почитают Отортен как священную гору. Раньше только мужчинам разрешалось подниматься на ее вершину. …Подъем был очень тяжелый, т.к. мы были голодны, а гора крута. Подниматься без ужина, после ходового дня оказалось тяжелее, чем мы думали. …Шаг, еще шаг, наклон за горстью ягод, привычная боль в напряженной пояснице. И опять: …шаг, еще шаг… Черника уже достала.
Поднимаемся мимо огромного скального колизея и оз. Лунтхусаптур, скромно притаившегося на краю гигантской арены. Скоро озеро превращается в маленькую лужицу, а до вершины еще далеко. Чем выше, тем холоднее и злее ветер. Подъем занял 1 ч. 20 мин. и вымотал нас до предела. «…Дошли до Лозьвы, Миша остался обустраивать лагерь. Остальные поднимаются на Отортен. Погода не блещет. Какой то кустарник под ногами очень затрудняет передвижение, приходится высоко поднимать ноги…», - поднимаясь в гору, комментирует Антон.
Данил поднялся на плато первым и сразу пошел на флажок у тура. В туре обнаружил записку туристов, встреченных нами на перевале Дятлова, с приветом УрГПУ и УПИ! Черт побери! Данил и Кирилл вне себя. Здесь был представитель родного им универа и не признался! Тут же они клянутся, по прибытии в город, найти этого нахала. Залезаем на высший останец, оглядываемся: весь север затян

Познакомься с народом
Главная страница
Напишите мне, что думаете об этом варианте( Даниил)